тонировка авто

Глубокие противоречия между вкусами и требованиями широкой концертной и радио аудитории и современным музыкальным творчеством — собственно и составляет центральную тему книги. О том, что такой разрыв существует, что подавляющее большинство произведений современных композиторов остается за пределом внимания публики или же ею категорически отвергается, с этим соглашаются почти все участники анкеты. Лишь немногие, однако, склонны винить в этом публику. Большинство справедливо видит корень зла в антидемократических и сугубо индивидуалистических тенденциях многих современных западных композиторов, особенно в распространении идей атональной, додекафонной и «серийной» техники, уводящих современную музыку за пределы искусства, понятного и нужного людям. «Как вы расцениваете брешь, разделяющую публику от музыки, которую слушатели называют «модернистской»? Следует ли говорить о разрыве? Что необходимо сделать для того, чтобы устранить этот разрыв?» — с этими вопросами организаторы анкеты обращались к приглашаемым в радиостудию музыкантам. Вопросы эти, видимо, задели за живое многих участников радиобесед, заставили их высказать немало интересных мыслей, порой очень резко и решительно осуждающих антигуманистическую направленность звукотворчества представителей додекафонии и прочих «математических» систем композиции.

В ряде ответов содержится правильная мысль о том, что основной причиной, вызывающей разрыв между публикой и модернистской музыкой, является фальшивая теория «музыкального прогресса», якобы заключающегося во все большем и большем усложнении музыкальной речи. Именно этим мнимым «прогрессом» пытаются оправдать и обосновать свои эксперименты «авангардисты». Можно ли считать, что музыкальный язык Бетховена, Листа, Чайковского, Вагнера, Дебюсси, Малера устарел? Что додекафонная реформа тональной системы мышления является прогрессом? Подавляющее большинство опрошенных музыкантов со всей категоричностью отрицают подобную ересь. Вот почему я отношусь с полным скептицизмом к додекафонии. Это очень старая история. Я был свидетелем ее рождения, затем периода ее летаргической спячки до того времени, пока вновь не попытались ее воскресить. Это не эстетика, это — способ действия. Школа Шенберга обанкротилась потому, что никогда не смогла создать себе аудиторию, а без аудитории нет искусства. Шенберг был человеком замечательным и ограниченным. Его душила тональность, его околдовал Вагнер. Чтобы разорвать этот магический круг, Шенберг провозгласил догму атонализма; он без колебаний сжег за собой мосты, поставив неразрешимые задачи перед своими учениками. Воображая себя свободным, он в действительности стал пленником. В этой странной области любитель может себя чувствовать более сильным, чем профессионал. Ему объясняют правила: и он логично требует неуклонного соблюдения этих правил...